Облигационный рынок: замкнутый кружок или путь к обновлению

Данность первая.

Пару недель назад в открытой печати было анонсировано стремление ЦБ уровнять рейтинги национальных рейтинговых агентств с оценками международных агентств. Новость обнадеживающая, в некотором роде революционная.

Данность вторая.

Еще неделей ранее премьер-министр Дмитрий Медведев предложил размещать средства Фонда национального благосостояния, предназначенные для поддержки и развития малого и среднего предпринимательства, на счетах только тех кредитных учреждений, которые имеют высокий рейтинг «большой тройки» международных агентств.

Данность третья.

В декабре 2013 года в рамках ежегодного традиционного облигационного конгресса собрались представители более пятисот (!) структур — как тех, кто хочет выпустить для своего развития этот тип ценных бумаг, так и тех, кто эти бумаги помогает выпускать в качестве организатора либо консультанта. Естественно, первых было в разы больше. Они выстраивались в очередь, чтобы прикоснуться к «небожителям» — менеджерам банков, обеспечившим в прошедшем году больший объем выпусков облигаций, передать им для коллекции или для отчета начальству (в лучшем случае) свои визитные карточки….

Вторые, общаясь с первыми «через губу», снисходили только для объяснения «ходокам» сложностей рынка, трудностей размещения потенциальных займов, «высшей математики» всего процесса.

Было интересно наблюдать за «броуновским движением» членов замкнутого кружка, многозначительно переглядывающихся и только им знакомыми сигналами бровей показывающих «страждущим» представителям среднего и малого бизнеса бесперспективность всех их попыток сделать что-то большое, необычное, интересное, попасть на рынок заимствований.

Данность четвертая.

Помаявшись подобным образом, предприниматель бодрой походкой, бочком-бочком, но все же проникает в красивые зеркальные помещения банков — держателей денег для малого бизнеса. Там его встречают обескураживающе: «Ты кто?».

Он гордо: «Я — основа среднего класса, будущего страны.

— У меня два магазина, хочу открыть третий.

— У меня шиномонтажная мастерская, хочу купить стенд для развала-схождения колес.

— У меня цех по производству стеклопакетов, хочу открыть линию дверных проемов.

— У меня идея. Вот страничка, все описано».

«Воротничок»-офицер кредитный в ответ молвит слова диковинные: «Принеси-ка мне отчетность заверенную, бизнес-план с экспертизой, техническое задание и справочку с печатью о 30% собственных средств».

А у просителя все, что есть, умещается в промасленную черную разлинованную тетрадочку, где слева — приход, справа — уход, а внизу странички — в кружке остаток. На жизнь.

Итог предсказуем, как у читаемого в 80-х и 90-х годах прошлого века писателя Эфраима Севелы: «Здравствуй, …, новый год».

Имеем то, что имеем.

Данность пятая.

И тут на авансцену (как не вспомнить знаменитую реплику Геннадия Хазанова из интермедии «Ночное»: «Лицом к передовой сидели…») выходят микрофинансовые организации.

Вот они готовы и тетрадку посмотреть, и на место бизнеса клиента выехать, и бизнес-план помочь составить и, самое главное, профинансировать будущее экономики нашей державы.

Да вот незадача — после прошлогодней вакханалии в прессе («Держи вора!», «Ату его, ату!») нет практически ни одного банка, готового выступить лидером в цепочке «банк — МФО — реальный бизнес».

Ни из тех, кто держит предназначенные для этого государственные денежки, ни из тех, кто мог бы поправить свою экономику.

Заметьте, не бескорыстно, а за хорошие проценты.

Уже знакомый вам «воротничок» буквально за секунду формально справедливо, прагматично холодно разрушает надежды на, казалось бы, близкое счастье через задаваемые три риторических сакраментальных вопроса: «А у вас рейтинг (понятно, что не российского агентства) есть?». Или: «А ваш текущий выпуск в ломбардный список включен?». Или: «А котируются ли ваши облигации на бирже?».

При этом названия и рейтинговых агентств, и аудиторских компаний зачастую что на латинице, что на кириллице произносятся с ошибками.

Мечтательный сон первый (в память о фильме «Асса»).

Клиентский менеджер банка «Имярек» держит в руках полученный в экспедиции величайший манускрипт о сравнимости оценок и, воскликнув «О!!!», с прытью лани быстроходной несется по извилистым лестницам к риск-менеджеру — другу и коллеге по «пятничным» неформальным обсуждениям бренности бытия насущного.

«Мы можем теперь получить хороший бизнес, мы можем кредитный портфель увеличить, мы можем кросс-продажи делать. А проценты-то, проценты! Премия к рынку!» — скороговоркой начинается убеждение.

Он видит себя уже на кредитном комитете, пламенно призывающим открыть для МФО кредитную линию.

Рисковик, складывая безо всякого почтения листочек в пыльную стопочку, бросает холодно: «Это что? Рекомендация. Это не нормативы Н1, Н6, даже не Н10. Считаю полезным — буду руководствоваться, нет — никто меня не обяжет, не накажет. Только, напротив, акционеры спасибо скажут за консерватизм».

Содержательный диалог прерывается трелью будильника. Труба зовет.

Реальная возможность развития рынка.

Все эти мысли вслух и мечтательные сны будут иметь хоть малейшую ценность только тогда, когда будет дан ответ на вопрос: «А делать-то что?».

Ответ, как ни странно, лежит на поверхности и зависит всего лишь от наличия воли и желания.

ЦБ претворяет в жизнь данность первую — доверие к тому или иному рейтинговому агентству решается в ходе его аккредитации.

Центробанк разрабатывает критерии для включения выпусков облигаций с российским рейтингом в ломбардный список. Пусть в каждом секторе экономики таких выпусков будет только один — два. Но пусть будут.

Появляется стимул, возрождается инструмент, возникает ликвидность, а там, глядишь, и не за горами общее развитие базиса экономики.